«Такая по жизни нам доля…»
Галина Куличкина, профессор кафедры журналистики и массовых коммуникаций ПГНИУ
На 73-м году ушёл из жизни пермский журналист Михаил Левин. Почти 30 лет он проработал на областном радио, где прошёл путь от корреспондента до главного редактора. Заслуженный работник культуры России. Коллега, единомышленник, талантливый человек.
Миша, Миша, давний друг… Я помню, как полвека назад мы — трое молодых первокурсников филфака (две девчонки и один молодой человек) — возвращались после занятий на трамвае домой на посёлок Октябрьский. Трамвай тащился почти час от Перми-2 до Бахаревки, остановки, ближней к нашим домам. И молодой человек развлекал девчонок (мою подругу и меня) стихами, подзадоривал, спрашивая: «Кто написал?» Стихи по большей части были похожи на есенинские. Но нет, не он! Так кто? Юноша, а это был Миша-Михаил Левин, лукаво улыбался. «Ты, что ли?!»
Через несколько дней я, видимо, в знак особого доверия (подруге не велено было об этом сказывать), получу толстую тетрадь в 140 страниц, исписанных стихами. Мне её дадут с наказом — честно высказать своё мнение. И я старательно вживалась в роль литературного критика, выписывала к себе в блокнот из тетради то, что считала особо удачным, а что — заслуживающим критики.
Мне повезло в том смысле, что большинство стихов начинающего поэта понравилось, и поэтому мы не поссорились, а крепче сдружились. С ним было интересно говорить не только о стихах. Он, в отличие от нас, филологинь со школьной скамьи, уже имел профессию, успел поплавать штурманом по Каме. Чувствовалось, что он надёжный мужчина. У него уже была девушка по имени Вера, будущая жена.
Наши дороги после вуза разошлись на несколько лет. Но однажды мы встретились, когда я приехала в клуб «Радуга» на Пролетарке, чтобы сделать вечерний репортаж. Миша там был директором. С дипломом ПГИК. Я узнала, что он пережил трудную жизненную ситуацию: попал в автотранспортную аварию, был травмирован, стало плохо со зрением. И пришлось на время оставить журналистскую деятельность. Он приобрел новую специальность. И клуб под его началом неплохо работал.
Но тот, кто побывал в журналистике, к ней всегда потом тяготеет. Миша вернулся на радио. Мы стали часто встречаться, когда оба были журналистами -обозревателями культурной жизни Прикамья: он — на радио, я — в газете «Вечерняя Пермь». Вместе оказывались на общегородских праздниках, премьерах, фестивалях. Брали интервью у одних и тех же деятелей культуры, обменивались мнениями об увиденном.
Много позже, когда он подарил мне свою книгу «Автографы», а потом и диск «Жизнь, как метель кружила», я удивилась и по-хорошему позавидовала тому, как он умеет хранить архивы, пленки, как сумел почти из небытия возвратить в нашу культуру голоса многих и многих замечательных людей. Его книга«Автографы», сохранившая судьбы выдающихся людей 1990-х годов, стало поистине бесценной летописью для историков и краеведов Пермского края.
Примечательно название диска «Жизнь, как метель кружила». Записи сделаны в период с 1991 по 1996 год. Время слома советской эпохи, кризиса мировоззрения, идеалов, ценностей. Хаос и стресс, политический, экономический, социальный, человеческий. А Миша собирает автографы у самых умных и болеющих за судьбу страны талантов.
Героями его радиопередач в те годы были личности всероссийского масштаба — кинорежиссёр Юрий Норштейн, писатель и поэт-песенник Юлий Ким, артист Константин Райкин, драматурги Людмила Разумовская и Николай Коляда. Из пермяков — писатели Алексей Решетов, Николай Домовитов, Михаил Смородинов, Олег Селянкин, художники Олег Коровин, Евгений Широков, Анатолий Филимонов, Николай Зарубин, театральные деятели Иван Бобылев, Владимир Гуляев, Лидия Аникеева… И они в годы разброда и шатаний поддерживали слушателей своими беседами с корреспондентом. Их искренняя убежденность в необходимости оставаться людьми, сохранять доброту к ближним, творить добро, заботиться о душе, о вечных ценностях — всё это поддерживало народ, находящийся в растерянности оцепенении.
Практически обо всех этих героях журналистских публикаций я тоже оставляла свои заметки в газете, которая — где сейчас? Пылится на библиотечных полках. «Не дело забывать о том, что публиковала, — говорил мне Миша, когда мы уже вошли в «элегантный возраст». — Собери всё лучшее в одну книгу» — «Зачем?» — «Не для себя, это память о пермской культуре».
…Я не удивилась, когда он, будучи уже ветераном труда, однажды протянул мне книгу своих стихов «СтихиЯ». Подумала, что всё правильно. Надо же, наконец, иметь на полке вместо рукописной тетради нормальную книгу стихов. Хорошо, что он умеет целеустремленно жить, сохранил в себе данный природой дар, реализовал его. Молодец!
С чужой душой соприкоснись, душа.
Ты посмотри — она так хороша.
Ты разгляди в ней затаённый свет.
И он спасёт тебя от многих бед.
С чужой рукой соприкоснись, рука,
Которая по-дружески крепка.
Её пожатья сдержанная власть
Поддержит и не даст тебе упасть.
В чужой душе,
в чужой руке
Мой свет.
Оставь и ты неизгладимый след.
Это одно из стихотворений того первого сборника. В нём — Мишин принцип отношения к Другому. Одно из главных правил поведения.
Миша никогда нигде особо, как говорят, «не высовывался». Вёл себя скромно. Но внутренний стержень у него был крепкий. Он делал то, что считал нужным людям. Понимал, в частности, что культура, как хлеб, нужна всем и везде. И неустанно ездил по родному краю, собирал материал о народных коллективах и кружках самодеятельности, о местных народных мастерах, песенниках, рассказывал радиослушателям о сельских клубах, хороших и не очень. Не боялся черновой журналисткой работы, осознавал её необходимость. Он в душе, как я сейчас понимаю, исповедовал идеалы поколения «шестидесятников». Людей, которые сохраняли верность общему благородному делу, непоказную самоотверженность в работе, личное сопереживание и соучастие с другими в их бедах и радостях.
Помню, как трудно готовился общегородской вечер памяти Риммы Васильевны Коминой, легендарного литературоведа, педагога и человека на филфаке Пермского университета второй половины XX века. Денег не было ни на что: ни на аренду помещения, ни на организацию выставки её работ, ни на оплату музыки артистам оркестра из Пермского оперного. Мы хотели на вечере организовать звучание голосов учёных, её друзей из Москвы. Тогда ещё не было интернета и соответствующих технологий. Именно Миша без лишних слов помог осуществить задуманное. Мы вместе с ним звонили из кабинета Пермского радио в далекую столицу, договаривались с коллегами и друзьями Риммы Васильевны о времени записи, потом проводили беседы. Миша подготовил записанные аудиозаписи для трансляции в малом зале драмы (там И. Т. Бобылев бесплатно дал нам её в аренду), проконтролировал, чтобы техника в нужный момент была на высоте. И аудитория в тот вечер услышала прочувствованные слова о Р. В. Коминой её однокашников литературоведа и культуролога Георгия Гачева, искусствоведа Дмитрия Сарабьянова, других коллег и друзей.
Когда пермское журналистское сообщество доверило нам — ему, Ивану Григорьевичу Ёжикову и мне — составить списки достойных журналистов для «Энциклопедии журналистов Пермского края XX века», Миша очень ответственно отнёсся к поручению. На нём лежала обязанность отредактировать биографии всех ветеранов телерадиокомпании, которые вошли в список. Не раз пришлось ему сходить в городские архивы, обращаться к родственникам для уточнения биографий некоторых журналистов, ушедших в мир иной, искать фотографии. Он всё делал в срок и качественно.
Много материалов он перерыл в архивах, готовясь к 90-летию Пермского радио. Стал самым лучшим его знатоком. Должен был выступить в связи с этой знаменательной датой на всероссийской конференции по журналистике в октябре этого года. Но болезнь нарушила планы.
Он был хорошим педагогом, умел разговаривать с детьми. Более 10 лет мы проработали с ним в жюри Пермского краевого фестиваля школьной печатной и электронной прессы «Золотое перо». Только нынче он не смог. А вёл он там мастер-классы по жанру интервью, судил поэтические турниры юнкоров на дискуссионных клубах, читал оперативные материалы и смотрел «свежеиспечённые газеты». А ещё он всегда организовывал экскурсии юнкоров по Пермской телерадиокомпании «Т 7». На вручении дипломов юные поэты с благодарностью принимали от него в подарок книги его стихов, просили автографы.
В те минуты невольно думалось, что когда-то он упорно собирал автографы у тех, на кого хотел сам равняться. И вот наступило время, когда автографы берут у него самого. Михаил Левин сам стал личностью, которой хотят подражать. Два года назад он выпустил вторую книгу «Двойная радуга», там и стихи, и проза. Вступительная статья пермского писателя Виталия Богомолова. Я почувствовала, что Миша всерьёз занялся писательством. Его «Двойная радуга» словно начало новой творческой жизни.
Конечно, он с юмором относился к своей славе среди юнкоров. Как написано в одном его стихотворении:
Всего одной достаточно строки,
Чтоб получить автограф — от руки
Но чтоб познать
Всю безразмерность сердца,
Тут множества страниц
Должна открыться дверца.
«Дверца» его сердечных дум в последнее время приоткрывала объективную диалектику возраста: «Такая по жизни нам доля / Приходит пора увядать… / Но разве нас выкинешь с поля / Какое по силам вспахать?»
В телефонных летне-осенних разговорах этого года мы обсуждали и юбилей Пермского радио, и дела в журналистской организации (он был председателем ревизионной комиссии). У нас были неоконченные дела и планы. Он до последнего выражал надежду, что вот ещё пройдёт сколько-то времени, и он наберётся сил, и мы ещё встретимся. Ослабевший голос моего коллеги и друга подсказывал мне, что встречу придётся ждать долго…
И только жена Вера не ждала, а каждый день приходила в нему в больницу его навещать. Он говорил мне, что выговаривает ей за то, что зря она тратит время на эти походы.
Нет, она всё правильно делала.
Источник